Уходящая деревня: в регионе создаётся виртуальная карта исчезнувших поселенийСтатья

Фотографии, архивные документы, воспоминания коренных жителей… Скоро всё это обретёт новую жизнь – виртуальную. Сотни исчезнувших сёл появятся на интерактивной карте региона. Специалисты областной библиотеки имени А.С. Пушкина совместно с учёными ТГУ воплощают масштабный проект по восстановлению исторической памяти при поддержке Фонда президентских грантов. Новый информационный ресурс пополняется материалами об истории населённых пунктов, которых уже нет на карте области. В группах социальных сетей появляются репортажи экспедиционных групп. Особое место в реконструкциях занимают виртуальные экспозиции. В первую очередь воинских мемориалов, а также плакатов, картин, средств технического оснащения, предметов быта, внешнего вида этих поселений… О том, как сохранить историческую память об исчезнувших деревнях, местных жителях (простых и прославленных), героях войны, рассказать поколению, как жили их предки, нам рассказал один из создателей проекта – Сергей Лямин, кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей и российской истории ТГУ имени Г. Р. Державина, член Тамбовского библиотечного общества.

Сложно сказать, когда именно она появилась. Потому что разговор об этом шёл давно. В рамках специального проекта «Сохранение исторической памяти об исчезнувших сельских поселениях Тамбовской области» эта работа началась в сентябре 2017 года. Тогда тамбовские историки и специалисты по библиотечным информационным ресурсам на основе официальных документов начали подготавливать и уточнять списки сёл, деревень, посёлков и других исчезнувших поселений региона. Но такая необходимость назрела, конечно же, намного раньше. Инициаторами этой масштабной работы стали тамбовские историки и учёные – Валерий Канищев и Владимир Дьячков. Они помогают воплотить проект в жизнь, актуализируют информацию, помогают со сбором материалов. Я занимаюсь продвижением проекта через социальные сети. Конечно, тех данных, которые мы получаем по итогам экспедиций, недостаточно. Необходима работа с документами. Издано немало краеведческой литературы – книг и справочников, которые хранятся в фондах библиотеки, в том числе дореволюционных изданий. Систематизируют эту информацию библиотекари, они проводят большую и кропотливую работу.

Суть проблемы, быть может, не до конца понятна обывателю, но историки её чувствуют чётко и остро. В каждой семье есть личный архив, в нём – письма, фотографии. Мы живём в такую эпоху, когда дома фотографии в печатном виде уже не держат и письма давно не пишут и не получают. Всё хранится в виртуальном пространстве. Электронные письма, смс-сообщения, переписка в социальных сетях – таковы реалии нашего времени. Домашние семейные архивы актуальны одному-двум поколениям, максимум, четырём. Наступит момент, когда появится поколение, которое не поймёт, кто эти люди на снимках, что на них изображено. Таким образом, рано или поздно эти архивы оказываются на свалке. Понятно, что ни один музей или архив не в состоянии аккумулировать такое огромное количество документов. Но именно в них и сохраняется актуальная для нас историческая память. Ведь подлинная историческая память – это не столько память о каких-то крупных политических событиях, связанных с нашей страной, это память семей, рода. Мы пережили 20-й век – век социально-экономических, политических трансформаций, поменялся административно-территориальный ландшафт. Я уже не говорю о распаде большой Тамбовской губернии. Тамбовская область существенно изменилась. В частности, сильно повлияла индустриализация, произошёл большой отток сельского населения в 60-70 годы прошлого века, рыночная экономика сделала своё дело. В результате чего значительная часть населённых пунктов, имевших свою историю, просто исчезли с карты области. В нашем регионе есть реестр, в котором ведётся учёт исчезнувших населённых пунктов. Задача проекта – уточнить этот список, а также попытаться сберечь то, что осталось – через фото, воспоминания, архивные материалы, работу с литературными источниками. Чтобы создать такую среду, мы разработали подобный проект и в Фонде президентских грантов получили поддержку. В его основе – большая работа по уточнению, выявлению перечня исчезнувших поселений. Сейчас эти списки публикуются на сайте нашего проекта «Исчезнувшие сельские поселения Тамбовской области». Уже идентифицированы более 1700 исчезнувших поселений. Ещё одно направление – создание виртуальных экспозиций. Ведь исчезает не просто село, исчезает тот сельский образ жизни. Наша задача – сохранить его с помощью такого интерактива – какой, к примеру, была деревенская почта. На сайте каждый желающий уже может познакомиться с виртуальными экспозициями: «От первого трактора до машинного двора», «Изба-читальня», «Сельская почта», «Деревенское детство», «Сегодня в клубе». Их подготовила Елена Милосердова, методист музейно-выставочного комплекса Державинского университета.

Найти информацию о судьбах воинов, уроженцах исчезнувших поселений края – одна из задач проекта и это большая проблема. К примеру, в феврале 2015 года найденные останки солдата похоронили в Инжавино, потому что деревни Гвоздевки, откуда он родом, уже нет... Обелиск в поле не поставишь. Поэтому мы стали практиковать такие виртуальные доски памяти. В этой работе нам помогают поисковые отряды, Туристический внедорожный клуб, студенты-волонтёры, не говоря уже об историках, библиотечных, музейных, архивных работниках, краеведах. Благодаря стараниям наших энтузиастов, которые колесят по заброшенным и исчезнувшим поселениям, в Интернете появляются видеоролики, на которых воочию можно увидеть эти заброшенные места, то, что осталось от былой сельской жизни.

Я курирую соцсети, пытаюсь сделать наш проект не просто научным, но и социально значимым. Для этого в популярных сетях созданы группы. Нам важно получить отклик от людей. К тому же, мы располагаем большим количеством личных архивов. В этом нам помогает Владимир Дьячков, который на протяжении многих лет просит своих студентов делиться семейными архивами. В итоге у него скопились сотни писем и фотографий, из них разобрана лишь незначительная часть. Эти сельские сюжеты мы разбираем, систематизируем, партиями публикуем в соцсетях. А когда люди заинтересовались, сами начинали что-то размещать, делиться своими историями, архивами – таким образом, стал создаваться ресурс. Даже если все эти семейные архивы погибнут, они сохранятся в этих социальных сетях. Оказалось, что не мы одни обеспокоены этой проблемой. Как я уже говорил ранее, есть группы ребят, которые занимаются этим, ездят по брошенным деревням – снимают видеоролики, фотографируют. Студенты истфака выезжают в населённые пункты. Привозят оттуда найденные в полях предметы сельского быта, которые мы отдаём в краеведческий музей. Опять же и творческий отклик есть. Наша выпускница, кандидат исторических наук, сотрудник Пушкинской библиотеки, член Союза писателей России Александра Николаева в стихах рассказала о заброшенной деревне Виникляй Сосновского района. И это была не первая такая поэтическая история.

У всякого проекта есть свои сроки, и он завершится, но не закончится наша работа. Группы будут пополняться новыми архивами. Этой работе нет конца. Я и мои коллеги в этом уверены. Мы не первопроходцы в желании сохранить эту память. В Калининграде есть похожий проект – «Семейный альбом». Там планируют собирать фотоматериал о жизни Калининграда в 40-60 годы прошлого века. Так вышло, что наши регионы удивительным образом пересеклись в рамках работы по сохранению исторической памяти. Оттуда я привёз уникальный архив – многолетнюю переписку семьи из Кузьмино-Гати и родственников, переехавших в Калининград. Собралась коллекция писем, фотографий и воспоминаний, в которых люди рассказывали, как и чем живут, где описывалась повседневная жизнь. Во всём этом виден отпечаток времени, есть своя динамика. Я раскрою небольшой секрет – в будущей Тамбовской энциклопедии, над которой мы сейчас работаем, появятся статьи об исчезнувших поселениях, и в основу лягут данные, которые мы получаем по нашему проекту. Так что через год работа будет ещё масштабней.

К этому, на первый взгляд, драматичному процессу не стоит относиться так драматично. Поселения исчезают по разным причинам. Многие из них вполне понятны. Бывают ситуации, когда-то на территориях усилиями административного нажима создавали колхоз, какое-то поселение, но ни экономически, ни инфраструктурно оно не было целесообразным. Поэтому населённый пункт естественным образом умирал, и смысла в его возрождении не было. У нашего проекта нет задачи остановить исчезновение поселений. Другое дело, что поселение существовало, у него была своя жизнь, люди, традиции, а значит – должна остаться память. В России слабый опыт изучать малую местную историю. Например, в Голландии распространено изучение истории отдельных семей. В каком доме кто жил, как местные называли овраг, почему такое название, в какие игры играли? Это попытка реконструировать историю детально. Дело в том, что мы, историки, находимся в такой ситуации, что изучаем то, чего нет. Объект познания находится в прошлом. Условно, физик видит упавшее яблоко и понимает, как работает сила земного притяжения. Мы же не можем отправиться в прошлое, а можем лишь реконструировать его. Насколько точно эта реконструкция отражает прошлое – вопрос философский. Она может быть более или менее детализированной. Будут, конечно же, и белые пятна. Но такие проекты и нужны для того, чтобы попытаться добавить эти важные детали, а также показать общую картину. История лежит… в семьях.

Александра Николаева