Отнесла очередной отчёт, до конца рабочего дня осталось нет ничего, так что можно пойти домой. Ирина Викторовна Блохина возвращалась с работы, и было это лет пять назад. В киоске по пути купила газету, пролистала, увидела объявление: «В ветеринарную клинику требуется грумер».
Сейчас или никогда
Она окончила школу с серебряной медалью, когда медали ещё имели цену. А эта — особенную, потому что школа была «рябовская», и химию в их классе преподавал сам Рябов. С таким багажом в пединститут на химфак брали без экзаменов, родители настойчиво советовали воспользоваться этим подарком судьбы, потому что время неспокойное, жить всё труднее. На химфак не слишком-то хотелось, но советы родителей и перспектива получить лето, свободное от сдачи вступительных экзаменов, подтолкнули сделать именно такой выбор. Училась легко, потом работала по специальности.
В школе преподавала, на предприятиях работала, а в одном дальневосточном городе могла бы даже карьеру сделать, но жена военного — кадр временный, тем более в такой дали, откуда приезжие непременно стараются выбраться. В Тамбове, куда наконец вернулась, Ирина Викторовна поработала на нескольких заводах и дослужилась до должности заведующего экологической лабораторией.
Коллектив хороший, и всё бы ничего, да вот только смысла работе это никак не прибавляло. Безусловно, смысл этот был и есть, но разглядеть его за бесконечными строками многочисленных отчётов дано не каждому. Наверное, для этого нужен особый и очень редкий талант — чтобы видеть этот смысл и, видя его, каждый день бежать на работу как на праздник и не делать из работы табу в приятельских разговорах.
«Я прочитала объявление… и подумала: или сейчас, или никогда. Если сейчас не сделаю этого шага, то так и буду дальше ходить на работу, которая не радует, и это уже точно будет навсегда», — вспоминает Ирина Викторовна.
Кстати, происходило всё это примерно в такие же весенние дни: «Работаю я с восьмого апреля», — вспоминает она. ...Многие ли из нас помнят дату начала работы, если с тех пор прошёл уже не один год?»
Открывать красоту
В ветклинике, куда требовался грумер, работала подруга Ирины, она рассказала об особенностях работы, о том, почему требуется новый сотрудник, и отговаривать от смелого решения не стала, зная, что Ирина любит, понимает, и в её доме, и в доме её родителей всегда жил кто-то четверолапый. А вот учёба на новом месте предусмотрена не была, только показали, что да как — и можно было приступать к делу. Но Ирина Викторовна решила, что всё надо делать на совесть, и отправилась на краткосрочные курсы грумеров в Москву, благо, возможность была. В салоне, где она училась, ученикам сообщили необходимый теоретический минимум, показали приёмы стрижек и дали в руки инструменты, потому что без практики учиться невозможно. На курсах всё происходило, как «у людей»: в парикмахерских многие встречали объявление типа «стрижёт ученик», предупреждающее, что цена ниже, риск больше, даже несмотря на то, что мастер рядом. Но всегда находятся те, кто хочет рискнуть, — пусть не собственной головой, а внешним видом питомца.
...Хотя неизвестно, что для собаковода важнее. А уж что дороже…
Сейчас тамбовские клиенты Ирины Блохиной, бывает, говорят, что, мол, им самим поход в парикмахерскую обходится рублей в четыреста, а вот пёсика стригут почти за тысячу, и денег этих совсем не жалко, лишь бы собака была ухожена. Впрочем, кошек это тоже касается, так что не совсем правы те, кто называет грумера «собачьим парикмахером». Он и собачий, и кошачий, а вообще-то слово «грумер» происходит от английского «groom» , то есть ухаживать, в основном — за лошадью; в романах про старинную жизнь время от времени встречаются мальчики-грумы, и их, видимо, можно считать предшественниками нынешних грумеров. Ну а то, что профессия эта оказалась на слуху только в последнее время, объясняется, как считает Ирина Викторовна, скорее всего, тем, что именно в последнее время появилось много мелких декоративных собак, которые прежде всего нуждаются в услугах грумера.
«Есть что-то общее между работой парикмахера и грумера: к парикмахеру человек нередко приходит неухоженный, можно сказать, некрасивый, а мастер стрижёт, красит, укладывает и тем самым «открывает» красоту. Примерно так же и с животными», — говорит Ирина.
«Лицо хозяина»
Точно так же, как парикмахеру, или, если по-модному, стилисту, нужно найти общий язык с клиентом, так и грумер должен найти общий язык — с животным, разумеется, в первую очередь. «Если не «договоритесь» с животным, то и не подстрижёте его», —предупреждают будущих грумеров во время учёбы. «Договориться» подразумевает многое. Нужно представлять характер и темперамент, свойственные разным породам: скажем, йоркширский терьер почти всегда холерик, а ши-тцу — спокойный сангвиник. А ещё нужно суметь стать вожаком для собаки на то время, пока ей наводят красоту (и обычно это не час-полтора, дело вполне может затянуться часа на три).
С хозяином «договариваться» тоже нужно, в том числе о том, будет ли он присутствовать при стрижке. Некоторые собаки совсем как дети, ведут себя в присутствии хозяина хуже, чем без него, встречаются и такие хозяева, которые так переживают за питомца, что не хотят видеть, сколько ему приходится претерпеть ради красоты. Впрочем, большинству интересно посмотреть на весь процесс, тем более что у ответственных хозяев животное сравнительно спокойно относится ко всем манипуляциям, ведь «в парикмахерскую» его водят раз в три-четыре месяца.
Собака — это «лицо хозяина». Но зависимость между ухоженностью хозяев и животных не всегда прямая. Мастер избегает делать выводы, но рассказывает, как однажды был удивлён мужчина, приведший своего всегда сияющего чистотой и красотой шпица, когда увидел, как вполне гламурная барышня привела на стрижку йорка, совсем не гламурного, мягко говоря, вида. «За собой следит, а за собакой...», — с укоризной высказался он, когда посетительница упорхнула, уводя приведённого в ангельское состояние пёсика.
Грумеры одними из первых замечают колебания в моде на животных. Например, некогда модные йорки постепенно перекочёвывают в категорию «бабушкиных собак», тех, которых дарят пожилым людям или спихивают им надоевшего питомца под благовидным предлогом, «чтобы бабушке было, с кем на улицу выйти»...
СПА для животных
У Полины Геннадиевны Платухиной даже не одна, а две собаки, два шпица, Бакс и Офелия. К парикмахеру она привела обоих, с полной уверенностью в том, что им здешние «спа-процедуры» доставят удовольствие. Ирина согласна с этим отчасти: вряд ли собаки, по её мнению, получают от процедур наслаждение схожее с тем, что испытывает человек в кресле у парикмахера, но они точно испытают облегчение, освободившись от отмершего подшёрстка и «лишней» шерсти. Впрочем, неудовольствия Бакс, которого при мне купали в большой ванне, тоже не выражал, да и сушился привычно, несмотря на то, что он, по словам хозяйки, бывает нытиком. А сушат собак в салоне не феном, а устройством, напоминающим небольшой пылесос. «Это компрессор, — пояснила Ирина. — Он «выбивает» воду из шерсти, а вместе с нею и отмерший подшёрсток»,.и подшёрстка этого так много, что работает грумер в маске.
После сушки настаёт черёд стрижки. Вообще-то шпицев не стригут, но в реальности часто практикуется так называемая «домашняя стрижка», аналог человеческого «снимите лишнее». В условиях жарких квартир или летом это бывает кстати, тем более что новый образ, этакий медвежонок, ничем не хуже привычного «облачка». Многие инструменты, которыми пользуется грумер, очень похожи на обычные парикмахерские: ножницы, машинка. Но у грумерских ножниц больше площадь захвата, машинки мощнее и справляются с разнообразными задачами. Есть и специальные инструменты: когтерезы, колтунорезы. Ну и много-много инструментов для расчёсывания и вычёсывания: фурминаторы для разных видов шерсти, расчёски, среди которых есть и «человеческая» мелкозубая с тонкой ручкой — её используют для йорков.
- А правда, что йоркам нужно шерсть на бигуди накручивать? — не могу удержаться, чтобы не полюбопытствовать.
- Не на бигуди — на папильотки, чтобы шерсть после груминга сохранилась для выставки, не путалась. Их применяют, когда готовят собаку к выставке, — рассказывает Ирина.
Так что всё по-человечески, но не совсем. Шампуни и бальзамы тоже похожи на человеческие. Но надписи на этикетках характерные: «бальзам для белой шерсти»…И цена отличается заметно: собачья косметика запросто может стоит почти тысячу за флакончик…
Среди грумерских принадлежностей есть и странный круглый предмет вроде мяча средних размеров с двумя отверстиями. Оказывается, это намордник для кота. Не секрет, что с котами договориться труднее, чем с собаками, намордник в этом случае неплохо помогает.
«В нашем салоне стараются не использовать наркоз для животных без настоящей потребности. Многие грумеры предпочитают «обездвиживать» животное с его помощью, но в этом всегда есть определённый риск… Мы обычно даже с котами обходимся без наркоза», — говорит Ирина Викторовна.
Кошек точно так же моют, стригут, убирают колтуны, в которые сбивается пушистая длинная шерсть. Но это не означает, что услугами грумеров пользуются лишь хозяева очень породистых животных. Ирине довелось поработать и с «дворянами», и с персами, среди её клиентов есть даже мейн-кун, которого стригут время от времени.
Животных заводят хорошие люди
«Иногда бывают дни, когда по восемь часов не отходишь от стола, — рассказывает Ирина (стригут животных на специальном столе с фиксатором и нескользящим покрытием). — Но усталости совершенно не чувствую. Только когда домой возвращаюсь, понимаю, что устала. Мне нравятся моя работа и люди, с которыми работаю и которые приходят к нам со своими животными».
В кругу знакомых ей теперь нравится говорить о работе. Некоторых это удивляет, но большинство знакомых её понимает, тем более что многие — коллеги или просто собаковладельцы — с большим стажем.
«Думаю, что животных обычно заводят хорошие люди, ну и, наверное, животные помогают людям становиться лучше и добрее. А это очень хорошо и приятно: постоянно встречаться с хорошими людьми и доставлять им радость своей работой», — считает грумер Ирина Викторовна Блохина.
