«Писать стихи я не бросал. Просто они меня бросили…»

- Слава Богу, Тамбовщина не входила в зону боевых действий, но всё равно прогорклый ветер войны, с первым криком вошёл в меня, свернулся там, в комочек, в пружину, и до сих пор живёт у меня в груди и не отпускает... Шла мировая война, и я уже слышал тревожные разговоры близких: о смерти, о погибели земли, и на уровне инстинкта, в меня входила Большая Беда. Приходили в дом горестные люди, горько плакали, а может, пели горькие протяжные песни, от которых кровь стыла в моём младенческом сердце. Так я помню... Я думаю оттуда такая грусть в моих стихах. У меня есть цикл на военную тему, который так и называется: «Мы дети опалённые войной, мы дети, озарённые Победой». Да, что там говорить! Повернём коней в сторону...

- Эта тема меня и до сих пор озадачивает: я жил в большой, многодетной, а значит, в малообеспеченной семье, где вопрос: чем занимается ребёнок и чем интересуется, никогда не стоял. Растёт, ну и, слава Богу! Озоровал в школе? Конечно, озоровал! Как же без этого? Учился, не то, чтобы прилежно, но на уровне. Особо оценками не заморачивался, но двоек старался избегать. История и литература были моими любимцами. В пятом классе я взахлёб прочитал книгу «Спартак» итальянского писателя Джованьолли. Эту книгу мне как прилежному ученику подарила учительница истории, незабвенная Вера Ивановна, к сожалению, фамилии я не помню. Она вскоре трагически погибла при родах.

Царствие ей небесное! А вот имя её помнится... Эта книга открыла мне удивительный героический мир Древнего Рима, где цена освобождения от рабства - собственная жизнь. Нам бы в поучение... Вечная книга! Читал я конечно запоем. Читал всё, что попадалось в нашей библиотеке. По-моему тогда плохих книг просто не водилось, всё шло в пользу. Долгие раздумья над прочитанным порождали в мальчишеской голове разные фантазии, которые я пробовал записывать складно, то есть, в рифму. В нашей школе, а школа у нас была чудесная, устраивались литературные вечера, конкурсы, где предлагалась написать стихи на какую-нибудь тему. Я всегда с радостью принимал в этих конкурсах участие, иногда получал призы. Тогда, помниться, шла война в Корее, и я написал что-то вроде: «Америка, Кощеева сестра, Америка, душа твоя пуста», ну что-то в этом роде... Отнёс в нашу районную газету и, к моей радости и удивлению, стихи были опубликованы и даже получен, как тогда и полагалось, гонорар, который я тут же реализовал: купил целый килограмм конфет «Золотой Ключик» на радость всего класса. Так началась моя литературная жизнь.

- Конечно, Сергей Есенин! В школе его не изучали. Больше читался Исаковский, Джамбул Джабаев, Твардовский, Симонов... А Есенин на меня подействовал, как ожог, как удар тока, как нож из-за угла. Необычные для школьника стихи! Эта маленькая жёлтенькая книжица, найденная случайно в районной библиотеке, повергла меня в шок. Вот, оказывается, какие стихи бывают! Потом, уже после школы пришёл Павел Васильев, потом-потом гениальный Юрий Кузнецов, на семинаре у которого я был дважды и считаю это для себя большим счастьем... У нас на Руси много поэтов, которым можно завидовать...

- Трудно сказать... Но, по-моему, это русская сага «На той стороне», книга прозы о моём родителе Макарове Василии Фёдоровиче, очень самобытном и интересном человеке, ещё опубликованный в издательства «Аэлита» роман «Не взывай к справедливости Господа»... Ко всем произведениям теперь относишься, как к своим детям – который из них хорош? Это, как люди скажут...

- Я – человек по своей натуре очень ленивый. По жизни мне приходилось всё время работать: сначала с кувалдой рабочим, затем, после технического института, с чертежами и проектами, как инженеру. Писал и пишу крайне мало: всего около двух десятков книг, как поэтических, так и прозы. Всё, что я написал, опубликовано в разных издательствах, как центральных, так и в региональных. Наиболее полно моё творчество отражено в книгах издательства «Аэлита». Здесь претензий на этот счёт у меня нет. Цифровые книги этого издательства можно обнаружить, как на сайте издательства, так и в « Литресе» за небольшую плату. Пишется только мало и редко. Иногда берёт отчаяние: зачем торчишь над бумагой, когда читателей в России экономика и жизнь вырубают под корень, как корабельный лес. Бабло царит над человеком в нашей стране, увы!

- О, это очень интересная история! В редакции «Подъёма» в кабинете главного редактора в углу пылились два мешка каких-то бумаг. При разговоре с Голубевым А.А., который в то время возглавлял журнал, я обратил внимание на эти мешки... – «Ой, спохватился мой собеседник, хорошо, что ты напомнил! Это разные посмертные записки нашей бывшей землячки, участника Отечественной войны, известной писательницы, лауреата, Ольги Кожуховой. Всё руки не доходят разобрать: что к чему. Возьми, может что-то получится!»

Я, когда-то, при весьма бурных обстоятельствах, с моей стороны, случайно познакомился с этой заслуженной женщиной, после чего имел жёсткий разговор с Михалковым... Но всё, слава Богу, обошлось, и мне теперь, по прошествии более сорока лет, было интересно посмотреть, что же пишут лауреаты Государственных премий? Привез домой этих неподъёмных, два мешка и стал разбирать. Там, на случайных обрывках и клочках бумажек, неверной старческой рукой были написаны, далеко не ясные буквы и слова, которые мне приходилось собирать и составлять эти разбросанные мысли в одно целое.

Работал около года, и в результате написалась довольно внушительная книга записок известного писателя под моей фамилией, как составителя. Сокращённый вариант этих записок был опубликован в «Подъёме», а полностью эти записки были опубликованы на сайте «Российский писатель», за которые я был отмечен премией «Российского писателя». Но глаза и голову я поломал достаточно...

- Ну, что тут сказать? Во-первых, стихи я не сочинял, а писал, как Бог на душу положит... Было всякое... А, во-вторых, писать стихи я не бросал, просто они меня бросили... Жаль, конечно, Но что поделать, если груз жизни не даёт возможности скользить по небесам. Всему своё время! Вот моё последнее стихотворение ещё не опубликованное, написалось прошлым летом:

Проза заставляет работать всеми членами, как пловца на длинной дистанции, сегодня надо быть очень здоровым и обеспеченным человеком, чтобы исхитриться и наработать на книгу художественный текст. Я подчёркиваю – художественный! Многие сегодняшние книги, это солома, которая горит очень быстро, а тепла нет...

- Я далеко не однолюб, что касается поэзии. Россия настолько богата поэтическими талантами, что когда нападаешь на золотые и алмазные россыпи, то хватаешься ошалело за голову: «Господи, хорошо-то как!» Но из всех есть такие, близкие твоему больному сердцу, что захлёбываешься строчками и давишься подступившим к горлу комом, смахивая влагу со щеки... Есенин, Рубцов, Павел Васильев, Юрий Кузнецов, Михаил Анищенко, Аркадий Кутилов... Есть ещё только что прочитанный под ником «Иван Защитник Брестской Крепости», прекрасный, чудесный поэт народного дара...

- Конечно, на восьмом десятке грех упрекать Господа в скупости. Я счастлив, своей семьёй, любящей женой, друзьями, в которых я ещё не разуверился, счастлив, что дышу и вижу этот яростный мир в себе...