Боевой офицер, ветеран афганской войны Юрий Мещеряков ныне известен как прозаик и поэт. В его творческом багаже три романа, сборник стихов, а также сборник повестей и рассказов.
Юрий Альбертович родился 25 мая 1962 года в Тамбове. После окончания Омского высшего общевойскового училища им. М. В. Фрунзе служил в рядах Советской армии. Большая часть его службы связана со Средней Азией. Мещеряков участвовал в боевых действиях в Афганистане, награждён орденом «Красной Звезды» и другими военными наградами.
Становление Юрия Альбертовича как литератора началось в 1996 году, когда его несколько стихов вошли в сборник московского писателя Валерия Аушева «Афганский набат». К этому же времени относятся и публикации в газетах «Тамбовская жизнь», «Наедине», «Доверие». Позже стихи и проза Мещерякова публиковались в журналах Москвы, Санкт-Петербурга, Воронежа, Душанбе, Тамбова. Известность прозаику принесли его романы «Хроники афганской войны», «Меморандум Платова», «Панджшер навсегда». Юрий Мещеряков в 2019 году стал обладателем Гран-при литературного конкурса МВД России «Доброе слово». Писатель стал членом редакционной коллегии воронежского журнала «Подъём» и главным редактором «Тамбовского альманаха».
В феврале 2016 года Юрия Мещерякова избрали председателем правления Тамбовского регионального отделения Союза писателей России. Накануне юбилея я попросила Юрия Альбертовича дать интервью газете «Тамбовская жизнь».
— Прошло шесть лет с тех пор, как вы были избраны председателем Тамбовского отделения Союза писателей России. Оцените, каково состояние писательской организации?
— Да, шесть лет — это время, когда уместны промежуточные оценки, итоги. Главная из оценок в том, что всё это время мы плодотворно работали, создавали отечественную литературу, в том числе нашу, краеведческую, издавали книги, правда, большей частью за свой счёт. С творческими встречами побывали во всех городах и районах области. Открывали новые имена писателей и поэтов. Мы ежегодно участвовали в конкурсах, объявленных областной администрацией, реализовывали литературные проекты, хотя это по большей части можно отнести к общественной работе, потому что в официальных документах, вы удивитесь, наша работа относится к оказанию услуг. Кто-то возмущается: что это за услуги — мы же защищаем, поддерживаем и развиваем культуру. Но я уже привык, такая работа необходима. Нет, на этот вопрос коротко не ответить. Сказать, что я оцениваю состояние писательской организации как хорошее, крепкое — ничего не сказать.
— Это только считается, что общественные организации выживают без помощи государства или местных руководителей? Чувствует ли ваша организация поддержку властей?
— А как работать без поддержки? На голом энтузиазме? Отсутствие поддержки означает, что литература не нужна государству. Что тогда будем читать — западное чтиво, как в подтверждение тезиса о доминировании западной культуры, предлагающей на страницах книг свои ценности. Одна из последних западных «ценностей» — отмена русской культуры. Отменяют Достоевского, Толстого, Тургенева. Вот об этом будем читать?! У нас есть свой Русский мир, и он должен быть поддержан на всех уровнях, каждым чиновником, причастным к воспитанию, к просвещению, к образованию народа. Надо держаться своих корней, своей истории, это вопрос нашего существования.
Русская литература — это часть русского мира. Что касается нас, тамбовских писателей, прямой поддержки в эти годы мы не получали, опосредованно — да, выигрывали гранты, мы добивались этого. Но послушайте, более, чем за шесть лет я так и не добился приёма у начальника управления культуры. То есть не смог рассказать о проблемах, не смог найти взаимопонимания. Это поддержка или как?
Но вот пришёл Максим Егоров, новый губернатор, новый человек в регионе и, не поверите, впервые за последние более чем тридцать лет (!) собрал писателей для разговора. По итогам встречи даны поручения управлению культуры, финансовому управлению. Посмотрим, что из этого выйдет.
— Есть ли проблемы для писательской организации сегодня и с чем они связаны? Видите ли вы пути выхода из этих ситуаций?
— У нас нет своего помещения, куда можно было бы приходить, как домой. Писатели должны же где-то располагаться, проводить совещания, семинары, встречать гостей, работать с рукописями, где находилось бы рабочее место, оборудованное оргтехникой. Ещё там должны быть витринные шкафы для авторских книг, старые книги и рукописи и даже музейные экспонаты. И архив здесь же. И есть одно большое «но». Даже если такое помещение вдруг для нас найдётся, как его содержать, как оплачивать коммунальные расходы? Ежемесячно!
Сегодня местом нашего присутствия является скромные полкабинета в областной библиотеке имени Пушкина, за что мы благодарны директору библиотеки Людмиле Прониной. Каким может быть выход? Наиболее простой — решением администрации области закрепить за писателями любое подходящее по размеру и качеству административное помещение, определить условную стоимость договора в один руб. А в идеале это должен быть Дом литераторов с широким представительством творческих сообществ под эгидой управления культуры.
— Довольны ли вы количеством молодых литераторов в вашей организации? Что вам близко и не близко в творчестве нынешних молодых?
— Болезненный вопрос. Молодых писателей и поэтов крайне мало. В нашей писательской организации их всего четыре человека. И мы гордимся ими. Они на вес золота. Мария Знобищева, Сергей Доровских, Александра Николаева, Елена Луканкина — литераторы с острым взглядом и глубоким чувством, переживающие за судьбы своих героев, собственно других писателей не бывает.
— Видите ли вы среди сравнительно молодых тамбовских прозаиков и поэтов тех, кого хотелось бы пригласить в писательскую организацию?
— Есть молодые люди, которые подают надежды. Но чтобы выйти на профессиональный уровень, нужно много работать над собой. У нас есть литературный актив писательской организации, есть семинары, где мы помогаем молодым, начинающим авторам обрести уверенность в себе, получить уроки мастерства, найти интересные темы, научиться видеть детали, которые могут обогатить произведение. Уметь видеть свои ошибки.
— Тамбовская писательская организация ведёт большую работу. Есть немалое количество разных мероприятий, есть литературные конкурсы и премии, живая связь с районами. Чего, на ваш взгляд, всё-таки не хватает? И что можно было бы ещё сделать в нынешних условиях?
— Нужно, чтобы районные отделы культуры, библиотеки более активно приглашали нас на творческие встречи с любителями литературы, со студентами, школьниками, включали в свои планы наши мероприятия. В идеале что-то надо решить с транспортом. По сути, вся наша деятельность — волонтёрство. Работа писателей не оплачивается, и выехать в район для многих проблематично. Можно просто посчитать расход бензина на дорогу, и всё станет понятным.
— Из вашей активной динамики личных поездок, встреч с писателями, различными руководителями, деятелями культуры, наверняка что-то запомнилось и отложилось в душе особо?
— Встреч было много. Юрий Назаров, Владимир Конкин, Михаил Ножкин, Сергей Шаргунов, Захар Прилепин — это всё известнейшие имена. Да вот хотя бы встреча с Ножкиным. Когда я его впервые встретил в Союзе писателей России, кажется, остолбенел от неожиданности. И в 80 лет Михаил Иванович был прекрасно узнаваем и выглядел бодрым человеком. Он заметил, насколько я растерян, улыбнулся широкой улыбкой, а я представился и неловко спросил: «Можно, я пожму вам руку?» Он улыбнулся ещё шире, и я ощутил его рукопожатие. Понимаете, человек излучает свет. А позже на пленуме он произнёс крылатую фразу о нашем союзе: «Мы — державники!»
— И ещё в связи с вашей теперешней занятостью, как у вас обстоят дела со своим личным творчеством? Не растворились ли вы в административной деятельности?
— Неважно. Идеи есть, планы есть, есть даже эскизы будущих повестей. Возможно, будет и роман.
Не могу настроиться на большую работу, она требует полной самоотдачи, требует времени. И главное, что текст это только текст, в него надо вдохнуть жизнь. У каждой написанной книги должна быть своя жизнь, не зависящая от автора, свой путь. Видимо, пока я не закончу с административной рутиной, у меня не получится стоящего романа.
— Страна только что отметила очередной День Победы. Для вас, как для писателя, пишущего о войне, что значит этот праздник?
— Бесспорно, это главный праздник нашей Родины. Он мог бы быть главным праздником Европы, испытавшей безумство Второй мировой войны. Но внутренне европейские элиты понимают, а теперь и продемонстрировали, что это не их Победа. Вместе со своей ментальностью, идеологией, национальными интересами они находились и находятся по другую сторону линии фронта. О Великой Отечественной войне несколько лет назад я написал рассказ «Яловые сапоги, начищенные до блеска», в нём не только пафос Победы, но и тяжелейший солдатский труд.
— Не бывает «последней войны», нет «последнего солдата». Русский герой — по-прежнему воин, солдат, боец, богатырь. Другого не дано?
— Русский герой не только воин — это человек, наполненный духом отстаивания справедливости, человек, готовый пожертвовать личным благополучием ради другого человека, ради людей. Он умеет не только сочувствовать, но и сострадать.
— Вы сами участник войны в Афганистане, изменилось ли ваше личное мнение о людях после войны?
— Я бы сказал, не после войны, а с возрастом, когда критически переосмысливаешь всё прожитое. Раньше я о людях думал лучше. Но любые негативные эмоции, как и любое знание, накапливаются, в какой-то момент их становится слишком много. Людям свойственна внутренняя слепота, люди неустойчивы в своих убеждениях, подчас корыстны и завистливы, хотя раньше такими не были. И великодушны тоже — и это великодушие как молитва о прощении.
— На ваш взгляд, кто сейчас герой нашего времени?
— Солдат, защищающий Донбасс, защищающий Русский мир и нас с вами.
— Должны ли литература и искусство воспитывать человека?
— Непременно должны, что бы ни говорили уязвлённые эстеты, ценители высокого искусства. «Глаголом жги сердца людей!» Лучше не скажешь. Читайте Пушкина.
— Ваши произведения документальные или это всё же художественная проза?
— Если угодно, художественная проза, в основе которой лежат реальные события. Моя задача состоит в том, чтобы увлечь читателя исторической, психологической канвой событий, но не исказить эти события. Сильное можно усилить, слабое — ослабить, чтобы ярче воспринимался сюжет, но поменять их местами нельзя. Даже внутренние монологи героев, написанные автором, должны подчёркивать реальность героев и персонажей.
— Основной ваш интерес, судя по выпущенным вашим книгам, — остросюжетные вещи, книги военной тематики, а не хотелось ли перейти к лирическим произведениям?
— Лирические произведения в чистом виде не мой жанр, боюсь оказаться недостоверным, но вкрапление лирики и романтики только обогатит любую повесть, тем более роман, где нет ничего проще, чем ввести лирический персонаж и дать ему возможность раскрыться.
— Над чем вы сегодня работаете? Что в ваших планах?
— Вероятно, ближайшим рассказом будет история о трёх врачах-хирургах, перед которыми на операционном столе лежит неоперабельный больной. Молодому хирургу интересна практика, у другого хирурга на волоске карьера, может сорваться выгодный контракт, третий уверен, что всё в руках Господа. Отказаться от операции они не могут, надо спасать жизнь человека...
