Как известно, западные рок-группы под занавес своих концертов, когда эмоциональная волна достигает пика, частенько крушат свою аппаратуру, своими же гитарами к удовольствию своему и зрителей. Удовольствие сомнительное, но… У нас кто-то называл это вандализмом, хотя это становится естественной частью хорошо срежиссированного шоу, без которого и рок — не рок.
Мы, как и все отечественные рокеры, смотрели на эти шоу с чёрной и белой завистью одновременно. Потому что тамбовские, как и все отечественные музыканты, такого позволить себе не могли даже в мечтах. Просто гитары, барабаны, клавишные инструменты, усилители и прочее оборудование стоило и стоит очень дорого, и дороговизна эта не случайна и вполне оправданна. А потому на приобретение инструментов наши рок-музыканты ни сил, ни средств не жалели, что, конечно, вносило коррективы в их жизни и судьбы.
Недосягаемое шоу
Считается, что разбиванию инструментов на сцене начало положил непредумышленный случай. На концерте у знаменитого гитарного короля Джимми Хендрикса вдруг загорелся звукосниматель на гитаре. Пламя вспыхнуло на пике эмоционального соло, что привело в восторг зрителей, которые сочли это частью шоу. Джимми быстро просёк фишку, и с тех пор поджоги гитары стали обязательной частью его выступлений ко всеобщему восторгу.
Почин подхватили и развили музыканты британской группы The Who, начав крушить не только гитары, но всю свою аппаратуру на сцене. Вообще, эта группа олицетворяла неформальное движение «модов», принципом которых было не появляться больше одного раза на публике в одних и тех же прикидах. Похоже, принцип этот стал тотальным и распространился на звуковую и световую аппаратуру. Ну и пошло-поехало среди музыкантов, по странам и континентам.
Отечественные рок-фэны тоже смогли воочию наблюдать подобные шоу во время выступления американских металлистов Mothley Crue на фестивале в Лужниках, когда басист Никки Сикс вдребезги разбил свою гитару о край сцены, а обломок деки, раскрутив за обрывки струн, обрушил на драгоценные усилители. Одновременно барабанщик Томми Ли, не менее эффектно, расправился со своей ударной установкой, барабаны которой, дребезжа, раскатились по сцене.
Газеты потом писали о хулиганстве распоясавшихся металлистов, но популярность группы в России стала тогда неимоверной. Впрочем, дело не только в шоу, сколько в не менее эффектной музыке этой очень талантливой команды. А миллионеры, как известно, денег не считают, в отличие от тамбовских коллег по роковому цеху.
Техническая основа успеха
Крылатая поговорка, что плохому танцору всегда кое-что мешает, к рок-музыке абсолютно не применима. Потому что без хорошего звука и фирменного саунда своей команды о качественной рок-музыке нужно просто забыть. Поэтому музыканты, серьёзно относящиеся к своему делу, серьёзно относились и к приобретаемым инструментам. Только в отличие от фольклорных, камерных и прочих симфонических коллективов, рокерам не светила надежда на государственную и муниципальную материальную поддержку. Так что инструменты рок-музыканты приобретали и приобретают, исходя из собственных средств и возможностей выбора.
Так было во все времена, начиная со времён ещё советских. Конечно, мечтой тамбовских рокеров были фирменные инструменты, но финансовые возможности этого просто не позволяли, хотя достать гитары, барабаны и клавиши западного производства даже во времена СССР проблемой не было, были бы деньги.
К примеру, у гитариста нашего знаменитого «Круиза» Валерия Гаины, ещё в конце 70-х годов прошлого века была родная американская гитара Gibson причём не просто серийная, а авторская модель мастера. Говорят, приобрёл он её у музыканта чешской группы Elon во время их гастролей в СССР. Западные группы к нам тогда пускали крайне редко, а вот команды из социалистических стран Восточной Европы приезжали довольно часто и через них наши музыканты приобретали фирменные инструменты. Привозили их из-за границы и наши люди, от моряков до дипломатов, то есть чёрный рынок работал на всю катушку.
Правда, тамбовские рокеры, не имевшие отношения к филармонии, позволить себе американский Gibson или Fender стоимостью в две-три тысячи долларов, конечно, не могли. И довольствовались инструментами производства в основном Восточной Германии, Чехословакии и, на худой конец, Болгарии. Их продавали как с рук, так и в магазинах, открывшихся в больших городах России уже в 80-е годы. Особой популярностью у тамбовских музыкантов пользовался магазин «Лейпциг» в Москве, где продавались по вполне приемлемой цене ГДР-овские гитары, сделанные по подобию фирменных, и родные немецкие ударные установки Tacton.
Конечно, были инструменты и отечественного производства. Они присутствовали в советских магазинах, говорят, ещё с 70-х годов. Правда, гитары, сделанные обычно на мебельных фабриках, были внешне довольно эффектны и имели на деке по шесть-восемь кнопок переключения и даже до пяти регуляторов параметров звука. Очевидно — для пущей важности, потому что, как эти кнопки ни нажимай и как регуляторы ни крути, звук получался фактически одинаковый, и о качестве его говорить не приходилось. Ударные установки тоже были, их выпускал завод в городе «Энгельс» под Саратовом, но настроить эти барабаны было практически невозможно, а медные тарелки гнулись и превращались в помятые блины после первых же ударов. Так что, использовались эти инструменты, наверно, только в школьных ансамблях.
Тайны русской души
Настоящие фирменные гитары появились у музыкантов тамбовских рок-групп только в 90-годы. Время было непростое, но экономически свободное. Когда гитарист нашей группы «Моби Дик» Виктор Фликов привёз из Москвы гитару японской фирмы Ibanez, то нашей общей радости не было предела. И хотя это был инструмент корейского производства, сделанный по лицензии, но его мощный глубокий и в то же время мягкий звук, фактически создал фирменный саунд всей группы. А Витя придумывал свои соло и ритмические риффы, исходя именно из этого саунда, создавая свой неповторимый почерк нашим композициям.
Рокеры, однако, всё время находятся в поиске. И позже требования Виктора пошли так далеко, что после записи альбома «Баллады волчьих стай» он, критически послушав запись, завил, что гитару надо переписать, ради более крутого звучания. И приобрёл себе настоящий американский Fender.
В какие он влез долги, Витя предпочитал не рассказывать, да мы и не расспрашивали, дабы избежать упрёков в отсутствии у других музыкантов команды столь же крутых инструментов. Лично я лишь опускал глаза, когда он, как лидер группы, предлагал мне продать виниловые пластинки и приобрести турецкие фирменные позолоченные тарелки Ziljian, что звучат «не как твои чешские кастрюли».
Что же касается преобразователей звука в виде всевозможных педалей, то их не только привозили из-за границы, но и старались делать сами, и даже не хуже. Например, у того же Вити квартира выглядела подобно мастерской, полной проводов, транзисторов, микросхем и прочих деталей, над которыми он колдовал, создавая шедевры не только себе, но и на заказ.
При этом Витя ухитрился приобрести ещё и клавишный синтезатор Yamaha DX-7, на котором играла наша клавишница Марина. У Марины денег не было, а инструмент тоже недешёвый, хоть и далеко неновый, но для Вити это был рабочий инструмент композитора, хотя зарплата в клубе ГАИ, где он работал, была весьма скромной. И в этом деле он был совсем не одинок. Откуда тамбовские рокеры при скромных средствах могли позволить себе такое музыкальное богатство, остаётся загадкой русской души, которую человеку, далёкому от музыки, и иностранцам, никогда не понять, хотя за такой стоицизм и преданность делу тамбовским, как и вообще отечественным рокерам, надо ставить памятники.
Это не говоря уже о том, что тамбовские музыканты находили выход из любых материально сложных положений.
Однажды, придя в общежитие института культуры, нынешнего ТГУ, к гитаристу группы «Монстр» Сергею Баранову, с которым мы тогда играли, я нашёл его на кухне, где он что-то варил у плиты, склонившись над кастрюлей. Но варил он не макароны, а гитарные струны. Дело в том, что со временем в оплётку струн набивался жир от прикосновения пальцев, и струна переставала звучать как надо. Тогда её нужно было просто выбросить и поставить новую. Но из экономии наши рокеры научились вываривать злополучный жир путём кипячения. И таким образом дорогие фирменные струны продолжали долго служить верой и правдой. И это тоже всего один пример находчивости.
Сейчас представить музыкантов табовских рок-групп без фирменных инструментов уже просто невозможно. Многие сменили по несколько гитар и не из-за престижа, а ради творчества и качества. Например, гитарист группы «Аризона» Герман Бирюков, начав со стреловидной модели гитары Gibson, которую ему в своё время с немалым трудом подкатил знакомый прямо из Израиля, теперь имеет несколько инструментов разных фирм, используя их в разных композициях. Удивление прошло, восторженная радость нового звука сменилась прагматизмом, но творческий драйв по-прежнему не даёт покоя в стремлении вперёд.
Гармония в музыке и любви
Возможно, у людей, далёких от рока, возникнет вопрос — а как к таким увлечениям и расходам относятся подруги и жёны музыкантов? Ведь всё это, очевидно, бьёт по семейному бюджету, а заработать на рок-музыке у нас почти невозможно. Но ситуация здесь, как ни странно, довольно проста. И подруги, и жёны, как правило, прекрасно понимают, с кем связывают свою жизнь. И потому относятся к такому увлечению не просто с пониманием, а разделяют эту страсть, помогая и вдохновляя. Потому что есть в жизни не только быт и обиход, но нечто высокое, ради чего стоит жить, даже если это очень дорогого стоит.
