Завзятые театралы и другие люди, имеющие отношение к искусству, немало удивлялись, когда пятнадцать лет назад в Тамбове появился еще один профессиональный театр; большинство пророчило ему быстрое и незаметное исчезновение. Прошло года два-три, театр не исчезал, и завзятые театралы и другие люди, имеющие отношение к искусству, твердили, что театр этот будет вечным «вторым номером» — со вчерашними-то студентами в составе. Прошло еще несколько лет, билеты на многие спектакли надо покупать заранее, потому что спрашивать «лишний билетик» у входа сейчас не принято; в фойе постоянные зрители узнают друг друга и обмениваются улыбками. А завзятые театралы и люди, имеющие отношение к искусству, теперь непременно уточняют название, если говорят, что идут «в театр», потому что профессиональных театров в Тамбове два.
Заполнить пустоту
«Это театр был нужен городу, он заполнил пустоту, в которой оказывался юный зритель, став слишком взрослым, чтобы смотреть детские постановки в драматическом театре или театре кукол, но еще не дотягиваясь до «взрослой» классики. Взрослеть, набираться зрительского и человеческого опыта ему помогает наш театр, но у нас никогда не было намерения быть «театром юного зрителя». Репертуар подобран так, чтобы важное для себя нашли и дети, и подростки, и взрослые.
Наш театр не просто помогает взрослеть зрителю — он, как любой театр, помогает взрослеть человеку. Каждому нужен учитель, педагог, проводник — тот, кто идет с тобой вместе и рядом, будучи помощником, советчиком, а то и «жилеткой», чтобы выплакаться, нужен друг, и такого друга человек находит в театре. Это не образное выражение. Дружба предполагает общение, и оно есть: какие-то мысли в спектакле оказываются созвучны или, напротив, противоположны мыслям зрителя, он вступает в диалог театром, и тут его собственные мысли проясняются, взгляды кристаллизуются. Вот таким образом театр и учит. Он не занимается назиданиями, нравоучениями — он говорит, как друг.
Но нельзя точно разобраться, что есть такого в театре, отчего возникает дружба с ним, а то и любовь Это как духовность в человеке — она точно есть, но где именно ее искать, никто не знает, это тайна. У театра тоже есть тайна, нечто необъяснимое, - оно-то и притягивает, — рассказывает художественный руководитель Молодежного театра и его основатель Виктор Владимирович Федоров.
С удивлением и со служебного входа
Тайна может входить в жизнь самыми разными путями. У Виктора Владимировича путь в театр начался с удивления и, пожалуй, восхищения. А вызвано его … объявление о наборе в кружки в местном ДК, где среди понятных названий «оркестровый», «танцевальный» было и восхитительное в своей непонятности «драматический». Узнать, что за ним кроется, можно было только одним способом — записаться. Второклассник Федоров один идти не рискнул, подговорил приятеля. Парадный вход в ДК был закрыт, они пошли к служебному. Здание обходили долго, мальчишкам оно показалось огромным. Зашли в первую попавшуюся комнату, увидели людей с музыкальными инструментами и сказали, что пришли записываться. Их с радостью записали, вот только, кажется, не в драматический. Оставить тайну неразгаданный было нельзя, и, освоив приемы игры на трубе, второклассник Федоров все-таки отыскал драматический кружок.
«Сейчас театр — моя работа. Он стал повседневностью, обыденностью, привычкой. У нас сложные отношения: мы спорим, обижаемся друг на друга, потом миримся... Театр стал тем, без чего трудно мне трудно представить жизнь, — говорит Виктор Федоров и продолжает. — Мне хочется, чтобы все любили театр».
Добровольная диктатура
Этому — любить театр — и учили детей педагоги театральных классов в школе № 2, и одним из них был Виктор Федоров, во многом благодаря ему появился школьный учебный театр «ШУТ», который успешно существует по сей день, хотя театральных классов давно нет.
«Мы не ставили задачи подготовить будущих актеров. Нам хотелось, чтобы ребята знали и любили театр, чтобы им было интересно в школе и они не спешили домой после уроков, чтобы им было что вспомнить после выпуска. Но все же многие выпускники пошли по театральной стезе дальше, и часть из них стала основой труппы молодежного театра», — говорит Виктор Владимирович.
В быстром пересказе история выглядит легко — как само собой разумеющееся. На самом-то деле все происходило очень-очень непросто, чего стоит хотя бы время, когда Виктор Федоров остался со своим начинающимся театром совершенно один — без какой бы то ни было поддержки.
«Сейчас, когда вспоминаю, как все начиналось, я понимаю, насколько велик был риск. А тогда об этом не думал», — признается Виктор Владимирович.
Но надо бы сказать по-другому: он не сомневался в успехе, и такая уверенность — половина успеха.
Да и как может не быть уверенным в себе режиссер, тем более главный.
«Режиссер объединяет в себе несколько ипостасей: он и друг, и диктатор, и просветитель, и педагог, — а его взаимоотношения с артистами можно описать как добровольную диктатуру: актер сам подчиняется «диктатору», решает следовать его указаниям, идти за ним. А значит, сам режиссер должен иметь внутреннюю силу за собой вести», - объясняет он основы театральной иерархии.
Не стоит понимать слова «сила» или «диктатура» чересчур буквально, ведь и режиссер в известном смысле попадает «в зависимость» от актёров, особенно если буквально вырастил их сам — от очарованного сценой школьника до профессионального актера. Трудно бывает расставаться с актерами, если они решают покинуть театр и искать себя на других сценах и в других городах. Бывает, кто-то возвращается — для этого, кстати, нужна не меньшая смелость, чем для того, чтобы уйти.
«Понимаю ребят, которым хочется использовать все шансы; наверное, это даже нужно, чтобы потом не корить себя, мол, упустил возможность. Сам в молодости имел такие планы, хотел уехать... А сейчас, когда смотрю на наш театр, очень рад, что не уехал», — замечает он.
«Отношения» возникают не только с театром, но и со спектаклями, которые живут, взрослеют, развиваются. Иногда они словно засыпают и тихо гаснут, но среди спектаклей молодежного театра за все пятнадцать лет такого не было, а убирать из репертуара спектакли приходится с болью.
Звёзды и символы
«Расставание со спектаклями — это больно. Очень даль, что не будет «Разбойников», «Обыкновенного чуда», «Трех карт»... Но нужно ставить и играть новые спектакли, которые тоже становятся любимы зрителями и актерами», — говорит Виктор Федоров.
Вместе с театром растут не только зрители, но и актеры, а с ними и спектакли взрослеют, набирают глубины и содержательности, как, к примеру, заметно повзрослел «Шут Балакирев». Ярче, мощнее стала и «Ночь перед Рождеством» — этот спектакль сыграли уже почти сто раз, зрители приходят снова и снова: билеты раскупают, едва только название появится в афише.
«Каждый театр мечтает о спектакле, который стал бы его знаком, символом — как вахтанговская «Принцесса Турнадот». Пожалуй, для молодежного театра таким знаковым спектаклем стала «Ночь перед Рождеством», но мы все равно мечтаем о постановке, по которой нас узнавали бы всегда и везде. Специально такие спектакли не создаются. Можно стремится, мечтать, хотеть, но должны сойтись звезды», — признается Виктор Федоров.
Звезды, понятное дело, управлению не поддаются, но все-таки о них кое-что известно, и уж «если они зажигаются», то, наверное, и сойтись в нужный момент сумеют. Ведь один-то раз уже сошлись — когда появился театр. Теперь он имеет свою особую тайну и, пожалуй, свою вселенную — а это подходящее место для звезда, чтобы группироваться в правильную судьбоносную композицию.
