Оговорюсь сразу: основанная в 1635 году крепость Белгородской засечной черты никак не могла носить имя Ивана Мичурина, ведь до дня рождения великого селекционера тогда оставалось больше двухсот лет. Мичуринском город стал лишь в момент своего 297-летия, а до того звался градом Козловом – по имени произрастающей на берегу Лесного Воронежа дубравы, Козлова урочища.
Тамбов, основанный годом позже, тоже поначалу именовался иначе, чем сегодня – «Тонбов». Почему именно так, сказать трудно, ведь его название произошло от мокшанского слова «томба» – «омут, бездна, топь».
Обе твердыни были построены по указу Михаила Фёдоровича – первого царя династии Романовых. Воздвигли их для защиты Московской державы от крымских татар и ногайцев, которые разоряли её южные рубежи, сжигая деревни и уводя ясырь – взятых в полон русских и мордву, преимущественно девушек.
Чтобы избежать разорительных набегов, Москва откупалась от крымского хана, платя ему 10 тысяч рублей в год. Это были огромные деньги. Возведение Козлова и Тамбова вместе взятых и то обошлось дешевле.
Вечная война
Обнесённые мощным дубовым частоколом крепости были предназначены для защиты окраины Московской Руси от степняков. Однако так получилось, что твердыни стали биться не только с татарами, ногайцами и азовскими казаками. Конфликтовали Тамбов с Козловом и между собой. Причиной тому был, говоря современным языком, кадровый вопрос.
На окраинах державы остро не хватало служилых и мастеровых, ведь мало кто хотел из относительно спокойных краёв возле Шацка, Ряжска или Рязани ехать в Козлов или Тамбов. Власти крепостей были рады любым людям и закрывали глаза на прошлое переселенцев.
Сохранилась жалоба козловских слободских жителей на новых соседей, которые приехали из Коломенского посада. Их оттуда выгнали, обвинив в «насильстве и ушкуйничестве». Вместо тюрьмы они отправились в украинные земли (так тогда назывались окраины Московской Руси), где жизнь была страшнее любой каторги. Вечная война, сплошные интриги и доносы, сплошное рукоприкладство…
Ехали в наши «украины» преимущественно авантюристы, искатели приключений. Знали, зачем. Вчерашний крепостной или даже преступник при удачном стечении обстоятельств мог и феодалом сделаться, ведь много людей воинского сословия погибало в боях со степняками, и их надо было кем-то заменить. Известно немало случаев верстания казаков и конных стрельцов в дети боярские (это не дети бояр, а низшая ступень ступень феодальной иерархии) с наделением поместным окладом. Давали от 50 до 200 четвертей, то есть, от 25 до 100 гектаров. Столько земли воин самостоятельно обработать не мог, поэтому крестьяне прилагались.
Паразитов в господствующем сословии тогда не водилось, и поместный оклад помещикам проходилось отрабатывать на поле боя. Сражались они вплоть до самой смерти, и отлынивать не могли. У злостных нетчиков (дворян, которые не являлись на службу по неуважительной причине) отбирали землю, их били батогами и сажали в тюрьмы, а затем высылали в дальние полки, в Дикое поле. То есть, в наши края.
Известен случай, когда нерадивый дворянин укрылся от казачьего рейда, забравшись в пруд собственного поместья. Его всё-таки обнаружили, и тогда он закукарекал петухом, притворяясь сумасшедшим.
Основатель Тамбова, воевода и родственник царя Роман Бобрыкин в одном из докладов монарху отметил «растущее душегубство и смертоубийство» на вверенной ему территории. Оружие было тогда у всех подданных московского царя, даже у крепостных крестьян, что уж говорить о горожанах и служилом люде. Вот и посудите, что творилось в крепостях Белгородской черты.
Лютовали и воровали как простые мужики, так и люди благородного сословия – служилые по отечеству.
Например, известный тамбовский историк Юрий Мизис в своей монографии «Воевода Московского царства. Р.Ф. Боборыкин на государственной службе» описывает такой случай. Вдовый поп Тарас из села Изосимово подал воеводе иск на двух детей боярских – Афанасия Шатилова и его сына Фёдора. Они ночью украли у священника двух коней. Боборыкин был вынужден разбирать судебное дело, потому что служилые люди были подсудны только своим военачальникам.
Но то была обычная корысть, а ведь известны случаи, когда людей на преступления толкала забота о безопасности границ и вверенных им крепостей.
Настоящий полковник
Ну, вот мы и подошли к неоднозначной фигуре Путилы Быкова, стрелецкого и казачьего головы в городе Козлове. Автор этих строк, прочтя о нём в книге Юрия Мизиса, потом начал по крупицам собирать сведения из других источников, например, книги воронежского историка Антона Ракитина «Казаки Данкова на государевой службе».
Постепенно вырисовался портрет личности очень интересной, мощной, противоречивой и даже трагической. Храбрец и преступник, преданный державе патриот и циничный крепостник, нагло захватывающий землю близ города Данкова, не гнушающийся даже отбирать её у казаков. Те, разумеется, отвечали как могли.
Однажды данковские сторожевые казаки сбросили Быкова с лошади и обчистили. И как же их наказали за избиение и ограбление полковника? Очень мягко! Просто отдали на поруки своим товарищам, чтобы впредь ничего подобного не делали. Почему? Потому что служилые люди были в дефиците, а сторожевые казаки в особенности. Не на каторгу же их было отправлять.
Родился Быков в семье незнатных дворян города Болхова и всю жизнь провёл в седле. Все исторические факты свидетельствуют о его мужестве и отваге.
Например, во время его службы в Данкове воевода Курдюк Ржевский послал Быкова с сотней конных стрельцов и казаков в погоню за четырьмя сотнями татар, которые увели большой ясырь. Возле Княгинина брода завязалась неравная битва, в которой Быков сражался, как истинный витязь. К счастью, из Лебедяни вовремя подошла подмога – стрелецкие головы Григорий Стуколов и Василий Дьяконов со товарищи. Вместе они перебили степняков и «отгромили» большой полон: вернули домой и сынов боярских, и посадских людей, и крестьян. За подвиг Быкову прибавили три рубля к жалованию и выдали «сукно доброе», а также, возможно, наградили персидской саблей из настоящего булата.
Однако при всём своём героизме Путила Быков мыслил узко и что такое свобода личности, не понимал напрочь. Если какой-либо служилый или ремесленник требовался для обороны Козлова, то этот человек, по мнению Быкова, должен был навечно быть прикреплённым к городу. И неважно, свободный он по закону или нет. Стрелецкий голова в такие тонкости не вдавался, как, впрочем, и его начальник – козловский воевода Иван Биркин, царский ясельничий, член Боярской думы.
В 1636 году по соседству с Козловом была построена крепость Тамбов. Там, разумеется, тоже потребовались люди, причём в большом количестве. Роман Боборыкин, основатель города, просил знакомых помещиков из Щацка (где он до этого был воеводой) прислать крепостных вместе с семьями, чтобы записать их в стрельцы, наделить землёй.
Однако этого было недостаточно, и Боборыкин сделал ставку на заманивание «кадров». Он добился царского указа, согласно которому все приехавшие на службу в Тамбов «гулящие» (то есть, не крепостные, не тягловые и не служилые) люди вдобавок к стрелецкой службе со стабильным жалованием получали право заниматься крестьянским или ремесленническим трудом, продавать его результаты на торге и при этом не платить никаких податей. Кроме того, царь приказал разослать по всем городам глашатаев, которые зазывали свободных горожан в Тамбов на службу, а всем, кто будет чинить препятствия переселению, пригрозил «великой опалой».
Для Тамбова этот указ стал выходом из положения, а вот для других городов, особенно для Козлова – источником больших проблем. Ведь многие люди, которые могли бы там поселиться, отправлялись дальше, на берега Цны. Мало того, в Тамбов начали переезжать жители Козлова.
Тогда Путила Быков получил от воеводы Ивана Биркина щекотливое поручение, которое кинулся выполнять со всей страстью, присущей его натуре. Он дал стрельцам и казакам на Челнавской заставе распоряжение задерживать едущих в Тамбов людей, невзирая на чины, грабить их и насиловать их жён, а потом возвращать в Козлов.
Прошёл не один месяц, прежде чем Роман Боборыкин добился выхода царского приказа со следующими словами: «Иван де Биркин да зять его Михайло де Спешнев тех людей с дороги емлют к себе в Козлов и осаживают их у себя сильно; а которые де люди в Козлове жить не похотят, и они тех людей бьют же, и в тюрьму сажают. Которые де люди из Козлова уйдут и пойдут в новый Тонбов город степью, тех козловские де ратные люди, голова Путила Быков с товарищами на засеке имают и бьют, и грабят же, и жён их позорят, а бив и ограбля, отсылают назад в Козлов город».
Начался «розыск деятельности» Путилы Быкова или, говоря современными словами, суд над ним. Однако судить его поручили… Ивану Биркину. Мог ли этот воевода вынести бравому полковнику суровый приговор? Вопрос риторический…
Только ли в Средневековье дело?
Вот такие были времена и такие нравы. И дело не только в том, что на дворе ещё стояло Средневековье. Россия всегда была страной обширной и малолюдной. «Кадров» не хватало, вот и приходилось их удерживать силой, порой идя на явные преступления.
