Не секрет, что по картинам художников можно судить об эпохе. И не только об исторических фатах, а в первую очередь, о настроении, атмосфере и духе времени, отраженного на полотнах. И динамику времени можно проследить в экспозициях разных лет. Уже четверть века Новая галерея в Тамбове предоставляет художникам свою выставочную площадку, где она стала своеобразным центром творчества для тамбовских художников и ценителей искусства. Все это время вдохновителем Новой галереи является ее арт-директор художник Ирина Бирюкова, с которой мы побеседовали о тенденциях в развитии современного искусства.
— Ирина, что послужило импульсом для появления Новой галереи и каков был принцип отбора картин на этих выставках?
— Принцип появления работ в Новой галерее был с самого начала и простым, и сложным одновременно. Хотелось показать что-то новое, нечто необычное, даже непривычное глазу зрителя. В этом была реальная потребность, и это было новое искусство. Мне повезло в 90-е годы участвовать в выставках, что проводились в Европе, и там уже во всю развивалось так называемое фигуративное искусство. То есть, появлялись новые направления, в которых в нашей стране уже работали художники, но наш зритель с таким творчеством был мало знаком. Хотелось все это показать. А выбор здесь был, хотя таких художников в Тамбове было немного. Но та свобода творчества, которая открылась в 90-е годы, позволила появиться и по-настоящему раскрыться интересным авторам. Они и раньше писали, но имена их стали широко известны именно в 90-е годы, и появление Новой галереи как площадки для встречи со зрителями, было вполне логичным. Можно сказать, что все мы вышли из 90-х. И Рауф Туктар, и Владислав Булатов, и Андрей Кокшаров, и Михаил Афанасьев, и Владимир Колесников, и Борис Ткачев, и Алексей Медведев, и Ольга Краскова, и я, конечно, тоже. Все очень разные, но объединяло желание самовыразиться, была настоящая энергия творчества. Наверное, сейчас трудно представить, но ведь в советское время любой отход от канонов так называемого социалистического реализма был просто недопустим. То есть, ты мог, конечно, писать, основываясь на своих взглядах и фантазиях, но это были гарантировано работы только в стол. А тут стало возможным все! И критерием оставались лишь мастерство и вкус. Как говорится, только выбирай. А это очень непростая работа, но очень приятная.
— Большинство художников, имена которых вы упомянули, входили в объединение «На крыше». Но это было что – новое творческое направление или просто дружеская тусовка?
— Это было скорее объединение по территориальному признаку. Просто тамбовские художники получили возможность иметь свои мастерские под самой крышей известного многоэтажного дома на улице Интернациональной. Это были очень разные художники по своим творческим направлениям, от гиперреализма до абстракционизма, но держали их вместе как территория, так и опять же творческая энергия. И в этом объединении был важный позитивный смысл. Выставки «крышнаитов» как мы себя называли, позволяли каждому зрителю найти что-то близкое для себя в самых разных стилях. То есть, в Тамбове не было одного конкретно выраженного стилистического направления, которое какое-то время доминировало бы, а потом сменялось другим. У нас была и есть разнообразная полифония талантов, если можно так сказать. Хотя, например, в Воронеже и Липецке, где тоже были подобные объединения, присутствовали более выраженные радикальные направления. Фактически у каждого города есть своя особенность, зависящая от многих факторов.
— Как известно, Новая галерея активно сотрудничала с нашими соседями из Липецка и Воронежа, не порождало ли это конкуренцию в творческой среде?
— Действительно, у нас было множество интересных проектов с воронежскими и липецкими художниками, делали совместные экспозиции, обменивались работами для их показа. Но о конкуренции тут речь, конечно не идет, и о каком-то подражании – тоже. В этом просто нет никакого смысла. Но было влияние в виде творческого импульса. Каждый художник своеобразен, у каждого свое видение мира, и копировать, заимствовать просто невозможно, но энергия взаимно обогащает. Как и выставки известных столичных художников, которые дружат до сих пор с Новой галереей.
— Но при этом можно говорить о какой-то общей тамбовской школе в изобразительном искусстве? И насколько важно для художника классическое образование? Даже при наличии таланта, что называется от Бога?
— Конечно, эта школа вырабатывается, и в этом есть свой положительный смысл. Что же касается образования, то это вопрос достаточно сложный. Научить рисовать, в принципе, довольно просто. Но классическое образование, часто формирует профессионалов без яркой индивидуальности, очень похожих друг на друга. И главное здесь – найти свое видение, которое и делает художника художником. Это зависит от многих факторов, включая накопление знаний и естественное человеческое любопытство, которое определяет интерес к жизни, к миру вокруг. А как ты его изобразишь, как выразишь свое отношение к действительности – у каждого художника это по-разному. Но то, что классическая школа была в основе у многих абстракционистов – это тоже факт. А всем известный пример Пабло Пикассо, который пришел к авангардному кубизму от вполне традиционной «Девочки на шаре» говорит само за себя.
— Ирина, а чем, на ваш взгляд, отличается новое поколение молодых художников в Тамбове от уже известных мастеров?
— Время очень изменилось и диктует более жесткие условия. Если раньше мы могли себе позволить неспешно искать себя, экспериментировать в своем творчестве, то сейчас при наличии современных средств коммуникации молодой художник вынужден как можно раньше и быстрее заявить о себе. У него уже просто не хватает времени на поиск себя в творчестве. Конечно, оно стало более коммерциолизированным. И это естественно в нынешней рыночной экономике, которая затрагивает и художественную сферу. Все стало быстрее, динамичнее, и молодому художнику просто некогда внимательней оглянуться вокруг.
— А как же выезды на пленэры, в творческие путешествия, которые всегда были в вашей практике? Ведь на это нужно время, разве не так?
— К сожалению, многие молодые художники сейчас не работают на пленэрах. А точнее – просто не умеют этого делать. Я сама сталкивалась с такими случаями. И это тоже отличительная черта нашего жесткого времени – им не до созерцания. Хотя для меня работа на пленэре – вещь необходимая. И не только с чисто технической стороны. Это позволяет ощутить себя на природе, почувствовать атмосферу вокруг, и даже случайные зрители не мешают, а, наоборот, стимулируют. На пленэре идет очищение глаза, настройка глаза и опять же – формирование видения, чего не заменит ни один мастер-класс в интернете.
— Ирина, а что на ваш взгляд нужно, чтобы в Тамбове развивалось современное искусство?
— Все зависит от руководства области и города, насколько они будут поддерживать продвижение современного искусства. Ничего хорошего не будет, если молодые художники будут просто уезжать из Тамбова творческой среды и самовыражения. Например, в Перми создан Музей современного искусства, который дает немалый стимул к развитию. В Тамбове это тоже возможно, у нас есть традиции, заложенные в свое время еще Давидом Бурлюком, который тоже мечтал о создании подобного Центра. В городе должна создаваться среда для восприятия искусства, и во многом именно потребности зрителя, общества способствуют этому развитию. Ведь вдохновение рождается не на пустом месте…
