«Вера, я ведь не умру?» Говорю: конечно, нет. А что мне ещё ответить? ЧТО? Пациентка - молодая симпатичная женщина, сопутствующих много - и до ковида была тяжело больна... Она в ответ: «Вер, а мне так дышать тяжело». Они лежат в кислородных масках и смотрят на нас такими глазами! Такими глазами! (На этом месте Вера Станиславовна прервала рассказ, чтобы сдержать слёзы, успокоиться). Прихожу домой после смены и принимаю успокоительное. Муж говорит, что на мне лица нет. С ног валюсь. Но физическая усталость пройдёт. Морально очень тяжело сейчас работать. Как вспомню их глаза...».
Бабушкина мечта
Вера Кучина, медицинская сестра-анестезист операционного блока Мичуринской центральной районной больницы, поступая в медучилище, конечно, даже представить себе не могла, что будет работать в «красной зоне» ковид-центра. Да года полтора назад никто из нас и слов таких — «красная зона» и «ковид» — не знал. Но и в целом профессия медсестры ей в юности представлялась парадной красивой картинкой — белый халат, чистота, милосердие, помощь людям. Любимая бабушка подсказала отнести документы на поступление в Мичуринское медицинское училище. Очень уж хотелось бабушке Веры, чтобы она стала медсестрой.
О чём сейчас, несмотря на все тяготы этой профессии - и физические, и моральные, да ещё с учётом работы в пандемию - Вера Станиславовна не пожалела ни разу. В будущем году исполнится тридцать лет, как она находится на своём медицинском посту. Первым местом работы, где и трудится по сегодняшний день, стало анестезиолого-реанимационное отделение Мичуринской ЦРБ.
«Мы в этой больнице проходили практику, - вспоминает Вера, - мне понравился коллектив, здесь как-то уютно, что ли. Такая дружеская атмосфера. Я получила образование медицинской сестры общего профиля. Сразу пришла работать в реанимацию. Здесь своя специфика. Поначалу было сложно. В первый же день работы на моих глазах скончался человек. Конечно, не каждый день были летальные случаи, но были. Это реанимация. Сюда привозили и пострадавших в дорожно-транспортных происшествиях, и с отравлениями, и с ранениями, и с кровотечениями. Много было экстренных операций, и по гинекологии, и с аппендицитами, и с желудочно-кишечными патологиями. В первые дни трудно было сориентироваться, потому что всё надо делать быстро. Ритм напряжённый. Конечно, с нами, молодыми и неопытными, рядом стояли старшие коллеги, помогали, подсказывали, контролировали. Но, если честно, спустя два дня работы в реанимации я пришла домой и сказала родным, что больше на работу не пойду...».
Но потом взяла себя в руки. Это был первый урок терпения, умения преодолевать трудности. Пусть прозвучит банально, но это очень важные качества в медицине.
Бросай обед - и к пациенту
«В чём обязанности реанимационной медсестры? Выполняем назначения врача. Делаем уколы. И неважно, хорошие у пациента вены или нет: вену надо найти, реанимационную медсестру как раз и отличает такое качество, как мастерство хорошо сделать укол любому больному. Когда я начинала работать, то одноразовых шприцов ещё не было, приходилось инструменты постоянно обрабатывать, стерилизовать. Это тоже обязанность медсестры. Нам надо ставить желудочный зонд, мочевые катетеры, причём и женщинам, и мужчинам. Мне приходилось преодолевать и девичье смущение...»
После «ежедневки», когда работают каждый день с утра до вечера, Веру через три месяца поставили в смену — сутки через трое. Рабочий день начинался с восьми утра и длился до восьми часов следующего утра. Но смена порой и затягивалась. В любой момент могли привезти экстренного больного. Тогда надо было бросать всё, в том числе и недоеденный обед, - и к пациенту.
У реанимационной медсестры рабочий пост — в палате. Главная обязанность — наблюдение за пациентами. Врач проведёт осмотр, назначит медицинские манипуляции, а постоянно с больными находится именно медицинская сестра. Одна в палате. Дежурство без права сна. Да, на рабочем месте есть кушетка, но как тут уснуть, когда тебе доверены жизни тяжёлых больных? Сознание во время ночного дежурства всё равно не выключается, говорит Вера.
В анестезиолого-реанимационном отделении работают и реанимационные медсёстры, и медсёстры-анестезисты. Они взаимозаменяемы, хотя своя специфика есть и в том, и в другом направлении. Вера Станиславовна прошла курсы и получила сертификат анестезиолого-реанимационной медсестры.
Медсестра-анестезист помогает врачу проводить пациенту наркоз. Для непосвящённого тут всё сложно — сначала надо с помощью специальных препаратов подготовить больного к общей анестезии и хирургическому вмешательству, потом ввести сначала один препарат, чтобы тот заснул, подключить пациента к аппарату, который будет за него дышать, к ИВЛ, а для этого надо очень искусно ввести в трахею человека трубку, ведущую к аппарату, - эту процедуру проводит врач, но не при каждом виде наркоза происходит подключение к аппарату, потом надо следить за состоянием пациента во время операции — давлением, пульсом.
Сколько часов во время операции хирурги стоят за операционным столом, столько и анестезисты, врач и медсестра, стоят рядом. Ведь в их руках — жизнь пациента. А потом надо аккуратно вывести человека из состояния наркоза. Все эти манипуляции требуют большой сосредоточенности и ответственности.
Уколы - в двойных перчатках
Каждый день в реанимации — словно сложный экзамен на профпригодность. В прошлом году пришёл очень строгий экзаменатор — новая коронавирусная инфекция. С 1 июня 2020 года в Мичуринской ЦРБ открыто специализированное отделение для лечения больных с диагнозом COVID-19. Здесь до сих пор — ковид-центр, лечатся только пациенты с коронавирусной инфекцией. Реанимационное отделение, в котором работает Вера Кучина, осталось. В него переводят при необходимости тяжёлых больных, находящихся тут же, в этой больнице, на лечении. Или сразу направляют тех, кому требуется подключение к ИВЛ.
«На первом этаже у нас — так называемая «чистая» зона, на втором, где на своём месте осталась реанимация, и третьем - «грязная», или «красная зона», где ковид-больные. Прихожу на работу, захожу в «чистую» зону. На мне — обыкновенная медицинская форма, которую под костюмом никто не видит, на голову надеваю хлопковую косынку, чтобы пот со лба не капал, надеваю одноразовый комбинезон, на руки — перчатки, на них — ещё одни перчатки, на лицо - респиратор, в нём есть такая железная пластинка, которая прижимает к носу, вот от неё-то и получаются и волдыри, и покраснения. А потом сверху респиратора ещё надеваю широкие очки, затем - капюшон. В таком костюме очень жарко. Очень хочется пить. В первый день работы в таком режиме у нас и в обморок падали, а воды за раз сколько пили после выхода из «красной зоны»! Чуть ли не целый кулер сразу. И уколы приходится делать руками, на которых две пары перчаток! А надо сделать всё аккуратно и точно. Мы по-прежнему так работаем. Все устали. Но куда деваться? Надо терпеть и работать. У нас больные, которым нужна наша помощь».
Низкий вам поклон!
Работа в «красной зоне» длится самое малое три часа. После трёх часов медработник выходит из «грязной зоны», снимает перчатки, выбрасывает их, постоянно обрабатывает руки в дезрастворе, снимает одноразовый костюм, медицинскую форму, купается и переодевается в чистое, то есть под рукой должны быть по два-три комплекта сменной одежды. В «чистой» зоне медицинский работник находится три часа, можно поесть, но он всё равно продолжает работать, например, с медицинской документацией, а не отдыхает. Затем снова в бой - в «красную». И так до конца смены. Но если обстоятельства требуют, то в «грязной» зоне приходится находиться и дольше. Обязанности медсестры в реанимационном отделении практически остались теми же — медицинские манипуляции по назначению врача и постоянное наблюдение за больными.
«И попить, если кто-то захочет, подам, и судно подам. Только присяду – смотрю, другой больной мне машет рукой: спину, говорит, прикройте, пожалуйста, холодно. Смотрю - тот, который пить просил, опять машет, подойди, мол, снова пить просит, снимаю маску кислородную, даю пить... Кому-то укол пришло время делать. Делаю. Сделала, а человек удивляется, спрашивает, неужели уже сделала укол, а он и не почувствовал. Знаете, это самая приятная похвала для любой медицинской сестры - когда пациент не замечает, как она делает укол. Приятно, когда благодарят, невероятное чувство, когда ты стараешься как-то облегчить состояние тяжёлого больного, помогаешь ему повернуться на другой бок, например, а он тебе в ответ — спасибо, низкий вам поклон, как вы за нами хорошо ухаживаете. Благодарность пациента — самое дорогое в нашей профессии».
Всё остаётся в твоей душе
Что же означает - быть хорошей медсестрой? Задаю традиционный и неизбежный вопрос собеседнице. По мнению Веры, это значит, когда другого человека понимаешь и чувствуешь. И понимание чужого горя остаётся в тебе, в твоей душе, хочешь ты этого или не хочешь, навсегда. Всё остаётся в твоей душе, говорит медсестра.
«Мне как-то моя бабушка, по совету которой я и пошла в медицину, сказала, что лучшей медсестры она не знала. Она мне призналась, что ей хотелось, чтобы, когда придёт время, у неё была надёжная медсестра... Так и получилось, что до последних дней я и ухаживала за ней».
И ещё, конечно же, быть настоящей медсестрой значит, когда ты искренне стараешься помочь другим людям, и не только по долгу своей службы и на своём рабочем посту, а остаёшься по жизни отзывчивой и терпеливо справляешься с трудностями.
…В послековидной реанимации работать стало тяжелее, говорит Вера, больше переживаний. Муж Александр и сын Кирилл - он уже взрослый, служит в полиции - во всём помогают и поддерживают Веру. Муж прекрасно справляется с домашними делами, в том числе и с приготовлением еды на всю семью. Приятные хлопоты на даче тоже помогают эмоционально восстановиться после непростой рабочей смены. Силы придаёт и мечта, так и оставшаяся неосуществлённой с прошлого года, - отдохнуть на море. Ну, а завтра пока что снова в «красную» зону - туда, где больные, которым нужна твоя помощь. Вон она, больница, — через дорогу, из окошка дома видна.
